Привет Черткову!

       Глубокоуважаемый Борис Натанович! В последнее время в нашей стране (видимо, в подражание все тому же Западу) стало модно снимать/дописывать продолжение популярных произведений. Снята «Ирония судьбы. Продолжение», всерьез обсуждается вопрос о съемке продолжения «Москва слезам не верит», молодые писатели «продолжили» Ваши с братом произведения... Ну, как литературный эксперимент, возможно, это и имеет право на существование. Но! Не считаете ли Вы все же, что фильм, книга, любое другое произведение искусства – само по себе ЗАКОНЧЕНО и финализировано? И пытаться «продолжить» и даже «закончить» (!!!) его – по меньшей мере смешно (а, главное – получается-то очень плохо!)? Можно ли себе представить «продолжение» скульптур «Дискобол» или «Лаокоон»? Картины «Явление Христа народу»? ПОЧЕМУ это происходит – понятно: с одной стороны – вызвать интерес у молодежи к оригиналу, с другой – сколотить себе моральный да и материальный капиталец на прочной популярности этих оригиналов. Но а ВАШЕ отношение к продолжениям ЗАКОНЧЕННЫХ произведений, где главная мысль, авторская позиция, внутренняя драматургия и прочие цели и задачи произведения выполнены, достигнуты и «все счета закрыты»? Спасибо!
              Вячеслав, Владимир, Россия
       Ваша позиция мне близка, но, с другой стороны, я понимаю авторов (как правило, людей нестарых, энергичных и азартных), которым либо не нравится замысел «первоисточника» и хочется его усовершенствовать, либо, наоборот, книжка настолько понравилась, что хочется ее продолжить, показать читателю, «что было дальше». Сам бы я никогда за такую работу не взялся (с младых ногтей люблю «открытые концовки» и предпочитаю их домысливать, а не дописывать). С другой стороны, известны же и весьма удачные «продолжения»: например, «Ледяной сфинкс» Жюль Верна, продолжающий Эдгара По, да так, что получилась чуть ли не лучшая у Ж.Верна книга.

       Уважаемый Борис Натанович!
       Здоровья, здоровья и еще раз здоровья Вам!
       Если позволите, вопрос: очень-очень давно не дает покоя фраза из «Обитаемого Острова»: «Пятьсот человек у него тут, в основном – молодежь, газет они не читают, радио не слушают: времени, видите ли, нет, важные научные исследования... так что излучение здесь бьет мимо цели, вернее, совсем в другую цель». Получается, что лишенные идеологической накачки ученые... что? Критически оценивали окружающее? Максимально плодотворно сосредотачивались на научных проблемах? Речь ведь идет не о «выродках», насколько я понимаю, а о «добрых гражданах», которые в беспамятстве не валяются два раза в день? Не могли бы Вы уточнить, что это за «совсем другая цель»?
       Ведь эмоциональный фон был каким-то образом в лучевые удары заложен, это был ура-патриотизм или ненависть к врагам (судя по чувствам Гага во время пения гимна, это поочередно транслировалось). Как этот настрой мог способствовать позитиву, который в этой фразе угадывается?
              Вероника Рубаха, Москва, Россия
       Излучение не несет в себе ни ура-патриотизма, ни ненависти к врагам. Этим занимается пропаганда, а излучение только лишает человека способности мыслить критически. Освобождает его от рациональности, делает его абсолютно податливым к внушению и воспитанию. Во время лучевых ударов все накопившиеся в человеке (благодаря систематической пропаганде) – ненависть, любовь, злоба, восторг вырываются наружу и одновременно надежно внедряются в подсознание. Ученые из института Странника подвержены совсем другой системе пропаганды, поэтому излучение укрепляет в них стремление познавать и учиться. Реализуется процесс «правильного» воспитания, – это именно то, на что уповали местные революционеры, да и земляне-прогрессоры тоже. Отдельный вопрос: допустимо ли такое «воспитание с помощью технических средств»? Мак (инстинктивно) такое отметал безоговорочно. Странник же был отнюдь не так категоричен и лелеял надежду использовать Центр на благие цели. Кто из них был прав – тема для отдельной и непростой дискуссии.

       Не буду распространяться о своей любви к Вам и вам. Очень давно мучает вопрос – какую музыку напевал мужчина (ПДВВ) «...в этом месте вступает скрипка – та-ла-ла-ла-а! – а потом тонкая и нежная ниточка хориолы – ти-ии-та-та-та... ти-и!» Понятно – можно представить себе все, что угодно. Но. Что слышали авторы? И этот инструмент – не помню чтоб он описывался как-то – что из себя представляет?
              Илья, Москва, Россия
       Не знаю, что такое хориола, и не знал никогда, – просто красивое «музыкальное» название. А уж что касается музыки... Все это – антураж, и не более того. Нет здесь никакой глубины и достоверности. Увы. Существует такое понятие – «презумпция значимости», – когда читатель готов верить, что каждый образ, каждое слово героев, каждое их движение обязательно несут некий дополнительный смысл, задуманный автором. Это не так. Многое в любом тексте не есть ни нерв, ни мускул, ни кровь, ни даже лимфа, а что-то вроде соединительной ткани, не несущей никакой специальной самостоятельной функции, кроме как заполнять лакуны текста.

       Здоровья Вам!
       Хочу спросить о романе «Бессильные мира сего»: почему у Сенсея такие странные отношения с сыном, он что – детей не любит? И еще вопрос: чем отличался РезалтингФорс от того, кем должен был стать Гришка-Ядозуб, – тем, что последний не боялся?
              Лиля, Ижевск, Россия
       «Странные» отношения с родными детьми – явление достаточно распространенное, я встречался с таким неоднократно. Дети становятся взрослыми и – чужими. Такова наша сложная и не всегда приглядная се ля ви. Что же касается второго Вашего вопроса, то я не совсем его понимаю. Ядозуб, по-моему, никем не «должен был стать», – у него был талант ненавидеть и умение убивать этой своей ненавистью. Сэнсей ошибся: ему показалось, что перед ним психократ, вроде Тенгиза, а перед ним был олгой-хорхой.